Пятерка лучших анекдотов
- ---
- 23.11.2006 13:58
- Гоги, чтоби ты сдэлал, эсли бы у тэбя била машына врэмэни ???
- Затонировал бы!
Лукашенко посылает ракету за ракетой на США. Техас, Калифорния, Вашингтон... один за одним исчезают целые штаты с лица земли... В суперсекретном бункере, на суперсекретном острове, под суперсекретным столом сидит Буш, держит палец на красной кнопке, яростно крутит в руках глобус и орёт (в переводе на русский): "Бл*ть! Где же эта *б*ная Беларусия?!"
- Бабах!!! - сказала пушка и снаряд улетел куда-то вдаль.
- Хорошо пошел! - восхитился первый артиллерист.
- ЧЕГО? Ни хрена не слышно! - проорал второй.
- Беруши вставлять надо! Красиво, говорю, пошел. Как на картине Айвазовского "9-й залп" Ты эта, трубку-то сними, уже минуту надрывается...
Второй артиллерист подбежал к древнему аппарату связи: "Я - Глухарь, я - глухарь! Ничего не слышу! А? Что? А! Понял!"
- Ну чего там?
- Из штаба звонили. Говорят что не туда. Разворачивать надо.
- Едрить их через коромысло. Ладно, раз надо, значит надо. Зови ребят.
Через 10 минут орудие с помощью звонких слов и пяти пар рук было развернуто.
- Залп!!!
- Бабах!!! - сказала пушка еще раз.
- Молодец, хвалю. Хороший выстрел. Теперь моя очередь. Пусти.
- Давай.
- Бабах!!! - снова раздалось от орудия.
- ВСЕ!!! ТЕПЕРЬ Я ВООБЩЕ НИ ХРЕНА НЕ СЛЫШУ!
- И Я! ПОСМОТРИ ИЗ ШТАБА НЕ ЗВОНЯТ?
- КАК Я ТЕБЕ ЗВОНОК УВИЖУ? АЛЛО! Я ГЛУХАРЬ! МЫ ТУТ ВСЕ ГЛУХАРИ! АЛЛО! ПРИЕМ!!! ДА НЕЕЕ, ВРОДЕ НЕ ЗВОНЯТ!
- ЗАРЯЖАЙ!
- Бабах!!! - пушка не отличалась оригинальностью.
В то же время где-то во вражьих окопах человек в красивой иностранной форме смотрит в бинокль.
- Нет, я наверное никогда не пойму этих русских. Сначала полгорода разнесли, теперь, кажется, и штаб взорвали. Лейтенант, сбегайте к ним что ли. Скажите, что мы с этой стороны. А то если они так палить будут, нам скоро нечего будет завоевывать...
Ночью остановил Гаишник..
Он внимательно ко мне стал сначала приглядываться. Постоял, подождал, пока я, может, выйду из машины. Потом, не дождавшись, приблизил ко мне свою голову. Снова никакого эффекта, на который он, видимо, рассчитывал.
Я понимал, к чему он клонит эту свою голову. Он очень хотел, чтобы я оказался пьян, и пытался уловить запах.
-- Выйдите из машины! -- сказал он.
Ну, вышел я.
-- Вон, видите, стоит вагончик? Вы в него зайдите.
-- Зачем?
-- Там вам все расскажут.
Ну, я зашел. Там сидит медсестра в относительно белом халате.
-- Садитесь, -- говорит она. -- Нет, пока стойте. Вытяните руки. У вас руки дрожат. Понятно. Садитесь.
Я сел. У меня дрожали руки. От холодной ярости. Мне хотелось задушить ее вот этими самыми руками, я старался сдерживаться. Вот они у меня и дрожали. Я был совершенно трезв. И она это видела, если хоть что-то смыслила в том деле, которым сейчас занималась. Но она намерена была сделать все, чтобы доказать, что я пьян.
-- Даже похмеляться не надо утром, если вы вечером за руль решили сесть, -- сказала она. -- А все почему-то садятся. Вы думаете, у нас глаз нет?
-- А прибор у вас есть? -- спросил я.
-- Есть, -- вздохнув, ответила она. -- Дышите.
-- Спасибо, -- сказал я. -- После вас.
-- То есть? -- нахмурилась она.
Я действовал так, как меня, собственно говоря, подучил мой приятель.
Сначала, объяснял он мне, надо, чтобы они сами подышали. А то они подмешают что-нибудь, и обязательно окажется, что ты пьян. А так окажется, что это они пьяны.
-- Ну, вы сначала подышите, -- посоветовал я ей. -- Для чистоты эксперимента.
Она категорически отказалась. Может, она была пьяна. И она нахмурилась еще больше.
Она попросила еще раз вытянуть руки. На этот раз отказался я.
Тут в вагончик вошел гаишник.
-- Получается? -- задал он хороший вопрос. Она рассеянно кивнула. Она о чем-то думала.
-- Отказывается проходить наркологическую экспертизу.
-- Че, правда, что ли? -- удивился он. -- Так у него вроде стаж большой.
Он че, не понимает, что все в наших силах?
-- Хочет, чтобы мы дыхнули, -- засмеялась она.
-- А че, мне не в падлу! -- рассмеялся он. -- Дай-ка я дыхну! И он дыхнул.
Ну, тогда уже и мне пришлось дышать.
Медсестра была откровенно разочарована результатом -- в обоих случаях. Она посидела молча. И вдруг в ее глазах вспыхнула надежда. Она торжествующе смотрела на меня:
-- А теперь скажите слово "си-ре-не-вень-кий"!
-- Какое-какое? - переспросил я.
-- Такое, какое я сказала!
-- А какое вы сказали?
-- Слух плохой?
-- А?
Так мы с ней довольно долго препирались. Гаишник стоял рядом и шевелил губами. По-моему, он пытался произнести слово "сиреневенький". По его огорченному виду я понимал, что у него ничего не получается.
-- Сиреневенький! -- выпалил я.
-- Как вы сказали? -- переспросила она.
-- Сиревеневенький, -- расслабился я.
-- О! -- простонала она. -- Ну, я так и думала!
-- Сиреневенький! -- кричал я.
-- Какой-какой?! -- кричала она.
-- Ну, я пошел, -- сказал я.
-- Куда? -- оторопела она.
-- Звонить. У меня телефон в машине.
-- Кому? -- уточнила она.
-- У него последний звонок! -- хохотал гаишник. -- Пускай сходит!
-- В службу внутренней безопасности.
-- Какой безопасности? -- удивился он.
-- Вашей, -- сказал я.
Они стали сиреневенькие.
Я уехал.
- Какая прямая связь между горлом и ногами?
- Ноги промочишь - горло болит, горло промочишь - ноги не носят.
- Затонировал бы!
Лукашенко посылает ракету за ракетой на США. Техас, Калифорния, Вашингтон... один за одним исчезают целые штаты с лица земли... В суперсекретном бункере, на суперсекретном острове, под суперсекретным столом сидит Буш, держит палец на красной кнопке, яростно крутит в руках глобус и орёт (в переводе на русский): "Бл*ть! Где же эта *б*ная Беларусия?!"
- Бабах!!! - сказала пушка и снаряд улетел куда-то вдаль.
- Хорошо пошел! - восхитился первый артиллерист.
- ЧЕГО? Ни хрена не слышно! - проорал второй.
- Беруши вставлять надо! Красиво, говорю, пошел. Как на картине Айвазовского "9-й залп" Ты эта, трубку-то сними, уже минуту надрывается...
Второй артиллерист подбежал к древнему аппарату связи: "Я - Глухарь, я - глухарь! Ничего не слышу! А? Что? А! Понял!"
- Ну чего там?
- Из штаба звонили. Говорят что не туда. Разворачивать надо.
- Едрить их через коромысло. Ладно, раз надо, значит надо. Зови ребят.
Через 10 минут орудие с помощью звонких слов и пяти пар рук было развернуто.
- Залп!!!
- Бабах!!! - сказала пушка еще раз.
- Молодец, хвалю. Хороший выстрел. Теперь моя очередь. Пусти.
- Давай.
- Бабах!!! - снова раздалось от орудия.
- ВСЕ!!! ТЕПЕРЬ Я ВООБЩЕ НИ ХРЕНА НЕ СЛЫШУ!
- И Я! ПОСМОТРИ ИЗ ШТАБА НЕ ЗВОНЯТ?
- КАК Я ТЕБЕ ЗВОНОК УВИЖУ? АЛЛО! Я ГЛУХАРЬ! МЫ ТУТ ВСЕ ГЛУХАРИ! АЛЛО! ПРИЕМ!!! ДА НЕЕЕ, ВРОДЕ НЕ ЗВОНЯТ!
- ЗАРЯЖАЙ!
- Бабах!!! - пушка не отличалась оригинальностью.
В то же время где-то во вражьих окопах человек в красивой иностранной форме смотрит в бинокль.
- Нет, я наверное никогда не пойму этих русских. Сначала полгорода разнесли, теперь, кажется, и штаб взорвали. Лейтенант, сбегайте к ним что ли. Скажите, что мы с этой стороны. А то если они так палить будут, нам скоро нечего будет завоевывать...
Ночью остановил Гаишник..
Он внимательно ко мне стал сначала приглядываться. Постоял, подождал, пока я, может, выйду из машины. Потом, не дождавшись, приблизил ко мне свою голову. Снова никакого эффекта, на который он, видимо, рассчитывал.
Я понимал, к чему он клонит эту свою голову. Он очень хотел, чтобы я оказался пьян, и пытался уловить запах.
-- Выйдите из машины! -- сказал он.
Ну, вышел я.
-- Вон, видите, стоит вагончик? Вы в него зайдите.
-- Зачем?
-- Там вам все расскажут.
Ну, я зашел. Там сидит медсестра в относительно белом халате.
-- Садитесь, -- говорит она. -- Нет, пока стойте. Вытяните руки. У вас руки дрожат. Понятно. Садитесь.
Я сел. У меня дрожали руки. От холодной ярости. Мне хотелось задушить ее вот этими самыми руками, я старался сдерживаться. Вот они у меня и дрожали. Я был совершенно трезв. И она это видела, если хоть что-то смыслила в том деле, которым сейчас занималась. Но она намерена была сделать все, чтобы доказать, что я пьян.
-- Даже похмеляться не надо утром, если вы вечером за руль решили сесть, -- сказала она. -- А все почему-то садятся. Вы думаете, у нас глаз нет?
-- А прибор у вас есть? -- спросил я.
-- Есть, -- вздохнув, ответила она. -- Дышите.
-- Спасибо, -- сказал я. -- После вас.
-- То есть? -- нахмурилась она.
Я действовал так, как меня, собственно говоря, подучил мой приятель.
Сначала, объяснял он мне, надо, чтобы они сами подышали. А то они подмешают что-нибудь, и обязательно окажется, что ты пьян. А так окажется, что это они пьяны.
-- Ну, вы сначала подышите, -- посоветовал я ей. -- Для чистоты эксперимента.
Она категорически отказалась. Может, она была пьяна. И она нахмурилась еще больше.
Она попросила еще раз вытянуть руки. На этот раз отказался я.
Тут в вагончик вошел гаишник.
-- Получается? -- задал он хороший вопрос. Она рассеянно кивнула. Она о чем-то думала.
-- Отказывается проходить наркологическую экспертизу.
-- Че, правда, что ли? -- удивился он. -- Так у него вроде стаж большой.
Он че, не понимает, что все в наших силах?
-- Хочет, чтобы мы дыхнули, -- засмеялась она.
-- А че, мне не в падлу! -- рассмеялся он. -- Дай-ка я дыхну! И он дыхнул.
Ну, тогда уже и мне пришлось дышать.
Медсестра была откровенно разочарована результатом -- в обоих случаях. Она посидела молча. И вдруг в ее глазах вспыхнула надежда. Она торжествующе смотрела на меня:
-- А теперь скажите слово "си-ре-не-вень-кий"!
-- Какое-какое? - переспросил я.
-- Такое, какое я сказала!
-- А какое вы сказали?
-- Слух плохой?
-- А?
Так мы с ней довольно долго препирались. Гаишник стоял рядом и шевелил губами. По-моему, он пытался произнести слово "сиреневенький". По его огорченному виду я понимал, что у него ничего не получается.
-- Сиреневенький! -- выпалил я.
-- Как вы сказали? -- переспросила она.
-- Сиревеневенький, -- расслабился я.
-- О! -- простонала она. -- Ну, я так и думала!
-- Сиреневенький! -- кричал я.
-- Какой-какой?! -- кричала она.
-- Ну, я пошел, -- сказал я.
-- Куда? -- оторопела она.
-- Звонить. У меня телефон в машине.
-- Кому? -- уточнила она.
-- У него последний звонок! -- хохотал гаишник. -- Пускай сходит!
-- В службу внутренней безопасности.
-- Какой безопасности? -- удивился он.
-- Вашей, -- сказал я.
Они стали сиреневенькие.
Я уехал.
- Какая прямая связь между горлом и ногами?
- Ноги промочишь - горло болит, горло промочишь - ноги не носят.